То, что происходит в чайна-тауне, остается в чайна-тауне. Навсегда. Таково правило. Маленькая автономия. Государство в государстве. Яркое и цветастое, пахнущее чем-то сладким, причудливо кружевное днем. Опасно сверкающее красными глазами фонарей, ощетинившееся смутно поблескивающей сталью из подворотен ночью.
Все бы ничего, если бы не китайцы. Мутный народ. Впрочем, это иногда даже импонирует.
Поежился от неожиданно холодного порыва ветра, сунул руки в карманы.
Четыре "водяника" доделать до завтра. Из резерва три "солнышка" для упырей. Два "клыка" и одно "перо" должны были уже дойти. Столько дел, столько дел...
Не притормаживая и не поворачивая головы, покосился на противоположную сторону улицы. Идущие там двое молодых людей спешно сделали вид, что крайне заинтересованы витриной книжной лавки.
Джеймсы Бонды, мать их. Штирлицы недоделанные. Ван Хельсинги колхозные. Ну давайте играть, раз уж пришли.
Свернул в один из темнеющих провалов подворотен.
Стихийники. Вот, спрашивается, что им то успел сделать? Сильно бьют, один амулет даже раскололся. Молодцы. Орлы.
Но с кем имею дело, явно не в курсе. Что вам там наговорили? Сильный маг? Чушь. Амулетчик? Бред. Никогда не слушайте тех, кто говорит вам гадости про третье лицо. Вас делают соучастником чего-нибудь мерзкого, помимо вашего желания.
Вышел из подворотни, неторопливо продолжил путь.
Дураки. Бить дураков нельзя. Не потому, что грешно, а потому, что бесполезно. Дураков нужно убивать. На месте. Если каждый убьет по дураку, глядишь и жить станем лучше.
Фыркнул от смеха, взял протянутый уличным торговцем пирожок.
Спасибо, Вэй. Сколько с меня?
Торговец, неожиданно высокий для азиата тучный мужчина махнул рукой, мол, не нужно.
Спасибо, старик. Обращайся.
На ходу жуя пирожок, свернул к двери сувенирной лавки. Поправил горящий у входа фонарь, зашел.